Оптина пустынь

О старчестве, этом особом пути самопознания, написано много. Традицию старчества возродил в конце XVIII века св. преподобный Паисий Величковскии. Его ученики Федор и Афанасий продолжили его дело. А архимандрит Моисей (Путилов), возглавивший Оптину пустынь в начале XIX века, был учеником Афанасия — так духовный опыт передавался от учителя к ученику...

Архимандрит Моисей буквально поднял Оптину пустынь из праха. Сюда переселился и его брат Антоний, тоже ученик преподобного Афанасия. Притягательная сила оптинских старцев оказалась такова, что к ним со всех концов России потянулись тысячи страждущих и жаждущих истины...

Поиск истины... Вероятно, это вечная и больная наша проблема. Поневоле вспомнишь, что сегодня она стоит еще более остро — чего только не проповедают нынешние «пророки»: язычество, оккультизм, фашизм, «открытое общество», панмонголизм и пантюркизм, шовинизм, славянофильство, всевозможные восточные учения, «тайные знания»... Голова кругом идет! Где же истина?

Христос — истина. Истинно то, что заповедано Им, и ложно то, что противно заповедям Его.

...Люди шли и шли в Оптину, неся заветные тайны, житейские горести, замыслы, духовные муки — ведь далеко не везде они могли разрешить сомнения души. Во многих приходских церквах по существу сохранялись только культ и обряды, священники не имели ни общего образования, ни духовной опытности. В Оптиной пустыни русские люди почувствовали ту нравственную опору, которой им так долго не хватало и которой сегодня так не хватает нам...
Поначалу не все шло гладко. Оптинским старцам приходилось и отстаивать свое право «обличать и наставлять». Иеросхимонах Леонид (Наголкин), которому калужский епископ не раз запрещал принимать народ («У них есть свои приходские батюшки, зачем им идти к этому оптинскому иеросхимонаху Леониду!»), отвечал: «Хоть в Сибирь меня пошлите, хоть костер разведите, хоть на огонь поставьте, я буду все тот же Леонид. Пою Богу моему, дондеже есмь». Ему грозили запрещением и Соловками. Леонид отвечал: «И в Соловках буду тот же Леонид».

Старец Леонид не любил внешнего благочестия и называл его «химерой». От своих учеников он требовал душевной сосредоточенности и душевной работы, отвергая слюнявые умиления, агрессивное пустосвятство, фанатизм. «Ты хочешь на лету схватить мои слова и мимоходом спастись, — сказал он как-то одному из учеников. — Наскоро не учатся. У тебя все восторги, целования. А я при отце Федоре (старец Федор — учитель Леонида. — Прим. авт.) был без фанатизма».

« Назад

1 2 3 4 5

Вперед »